Шукшин на смертном одре. 2 октября 1974 года, станица Клетская, Волгоградская область.
Пишет Стас Садальский.
"Главный патологоанатом Москвы, прилетевший для вскрытия, в анамнезе написал: «Сердечная недостаточность». Хотя у Лиды до сих пор хранятся кардиограммы кремлевских врачей, снятые за месяц до событий, которые показывают сердце здоровым.
Перед смертью Шукшин был у Лидиной мамы в Питере по издательским делам, и мама всегда вспоминала, как он хорошо выглядел: свежий, красивый, молодой. Тело его играло. Он не был усталым, погашенным.
Лида:
«В Доме кино, куда привезли Васю, я инстинктивно попросила отрезать ножницами прядь Васиных волос. И отдала Толе Заболоцкому, чтобы он их сберег. А он на Новодевичьем положил их обратно в гроб. Теперь, говорят, ученые могут по волоску определить причину смерти».
Юрий Никулин (из воспоминаний):
«Удивительное совпадение. За день до смерти Василий Макарыч сидел в гримерной, ожидая, когда мастер-гример начнет работать. Он взял булавку, опустил ее в баночку с красным гримом и стал что-то рисовать, что-то чертить на обратной стороне пачки сигарет «Шипка». Сидевший рядом Бурков спросил: «Что ты рисуешь?» «Да вот видишь, - ответил Шукшин, показывая на горы, небо, дождь. – Ну, в общем, похороны».
Слухи.
Панкратов-Черный:
- Жора Бурков говорил мне, что не верит, что Шукшин умер своей смертью. Василий Макарыч и Жора в ту ночь стояли на палубе. И так получилось, что после разговора Шукшин прожил всего 15 минут. Василий Макарыч ушел к себе в каюту веселым, жизнерадостным. И сказал Буркову: «Ну тебя, Жорка, к черту, пойду попишу». Потом Бурков рассказывал, что в каюте чувствовался запах корицы. Запах, который бывает, когда пускают «инфарктный» газ. Шукшин не кричал, а его рукописи, когда его не стало, были разбросаны по каюте. Причем было уже прохладно, и, вернувшись в каюту, ему нужно было снять сапоги, галифе, гимнастерку… Василия Макарыча нашли в нижнем белье, в кальсонах солдатских. Он лежал на кровати, только ноги на полу. Все говорили, что Шукшин был очень аккуратным человеком.
На съемках «О бедном гусаре…», когда я просил Буркова рассказать о Шукшине, он никогда этого не делал, хотя любое другое событие мог пересказывать несколько раз и ни разу не повториться…"